"Полая корона"сезон 2 - серии 2 и 3

«Генрих Шестой» вторая часть и «Ричард Третий» я тут рассмотрю вместе, потому что многое будет вытекать одно из другого (а многое и не вытекать… заинтриговала? Ладно, читаем :))

Вкратце события для тех, кто пока не смотрел, но представляет, о чем речь.

Йорки, как мы уже выяснили, принялись бороться с Ланкастерами за трон и справедливость. И, победив противника, ворвались во дворец. Нашли там короля и выдвинули ультиматум – чтобы снял корону, отдал законному королю, Йорку, а сам, гадкий узурпатор, катился на все четыре стороны.

Генрих отдать корону согласился, с одним условием – ему позволят доносить ее до смерти. Как он умрет – королем станет Йорк, а за ним его сыновья и сыновья его сыновей.

Йорка это, в принципе, устроило  - короля убивать не надо, все происходит законно, руки пачкать не придется, чуток подождать и все. Он согласился. Оба поклялись исполнить, как договорились.

А вот Маргарет договор не устроил – она закатила королю сцену «Как вы могли лишить сына короны, жалкий слизняк», собрала военные силы и приехала к мирно ужинавшему Йорку, который думал, что раз с королем договорились, можно расслабиться.

Ворвавшись в дом к Йоркам, силы Ланкастеров расправились со всеми очень жестоко, младшего Йорка убили (на глазах у прятавшегося Ричарда, заметим). Оставшиеся три сына спаслись, а вот Йорку-старшему пришлось встретиться с Маргаритой и со смертью. Причем Маргарита еще и поглумилась над ним порядком – надела венец из побегов розы на голову и стала насмехаться над «королем».

В общем, когда три Йорка-сына вернулись потом домой, они нашли пепелище, меч отца и трупы. И поклялись отомстить.

В битве, последовавшей следом, кому надо отомстили, Ричард отличился храбростью и безжалостностью, старший сын Йорка, Эдуард, получил корону и королевство, Генрих бежал после битвы куда глаза глядят и немножко сошел с ума, Маргарита тоже бежала – во Францию, с сыном.

Йорки победили. Эдуард стал королем, его брат Джордж – герцогом Кларенс, брат Ричард – герцогом Глостер.

Удача была на их стороне – даже в том, что бывшего короля, Генриха, нашли пастухи и привели прямо к новому королю, так что очень удобно было его бросить в темницу.

Вторая серия изобилует «твистами» не хуже иных голливудских триллеров, а уж сколько крови там льется… Персонажи бьются то на одной стороне, то на другой, неожиданные свадьбы, отрубленные головы, злодейства и предательства… В последней битве от руки Ричарда умирает сын Генриха Шестого, а Маргариту берут в плен. И заканчивается тем, что Ричард убивает короля Генриха в темнице, у Эдуарда рождается наследник.

И третья серия, экранизация «Ричарда Третьего», собственно, сюжетно продолжает вторую (хотя прошло около 10 лет) – и повествует о том, как планомерно, шаг за шагом, Ричард убирает всех со своего пути к короне и трону. Брата Кларенса, родню жены короля, Эдуарда, правда, не убил, подождал, пока тот от болезни скончается… Но мог и отравить, кстати. Словом, злодеит Ричард по полной. Даже соблазняет невесту убитого им принца, сына Генриха. В помощники берет герцога Бэкингема – того, впрочем, в финале тоже пускает в расход. И в итоге, получает корону. Но злодейства не прекращает – и на всякий случай приказывает умертвить собственных племянников, сыновей брата, чтобы уж точно других претендентом не осталось.

Но помните Екатерину Валуа? Я в прошлом посте говорила, что ее надо запомнить… так вот, эта мадам, уже будучи вдовой короля Генриха Пятого, успела нагулять и внебрачного сына. Который, несмотря на свою «седьмая вода на киселе» причастность к английскому трону, внезапно объявился на горизонте и приплыл предъявлять права. Звали его Генрих Тюдор, граф Ричмонд. Став таки английском королем, он стал Седьмым Генрихом и отцом того самого Генриха Восьмого (у которого жёны, да).

Ричард погиб в битве с Ричмондом («Коня! Коня! Полцарства за коня!»). Король умер – да здравствует король! Ушли Йорки, пришли Тюдоры.

Фух.

Я понимаю, что мои шекспировские впечатления читает полторы калеки (с), но раз уж назвалась груздем… :)

Я так думаю, практически все, ожидая второй сезон «Полой короны», в первую очередь ажиотированы были присутствием там Камбербетча (далее: Камбер, Бенедикт:)). Актер он очень сильный, крайне популярный… но – сюрприз! – в сериале отнюдь не он мне больше всех понравился и впечатлил.


Кстати, сразу об актерах: помимо каста предыдущих серий, надо отметить обязательно Кили Хоуз (королева Элизабет), Фиби Фокс (Анна), Бена Дениелса (Бэкингем) и Йорков – Джеффри Стредфилда (Эдуард) и Сэма Тротона (Джордж). Ну и блестящая Джуди Денч, как всегда прекрасная (Сесилия Йорк).

Но говорить я буду в основном сквозь призму Ричарда – и из-за Камбера, простите, и потому что все остальные были «ровно превосходные» и вопросов не вызвали.

Если с актерским составом все было идеально, с постановкой все не так просто.

Вторая серия («Генрих Шестой, часть вторая»), в которой уже появляется Ричард, но пока на вторых ролях, повествует о междоусобице, хаосе и крови. Та пружина, которую заводили в первой части, во второй распрямилась… и так, что мало не показалось всем.

И здесь, на фоне опять же классической, ровной постановки, появилась весьма интересная задумка. Которую даже воплотили в жизнь (правда, в следующей серии похерили).

Ричард тут пока только один из действующих лиц, не главный, всего лишь один из братьев. Но (не зря у меня промелькнула ассоциация с чудовищем Фарнкенштейна!) интересная штука – нам показывают его формирование (формирование монстра?) постепенно, в среде, в том, что творится вокруг. В начале серии он – хоть и самолюбивый, страдающий от физического несовершенства – но любящий брат, сын. Способный смотреть на мир удивленно. Наивно даже.

А вокруг меж тем творится хаос, причем кровавый. Нарушено обещание короля – хоть и не им – и королева с войсками нападает на мирный дом Йорков. Жестоко на глазах у Ричарда убивают брата (сам он остается с грузом вины, поскольку прятался, не в силах выйти и… умереть тоже? Скорее всего). Сам он сражается (истово) и, настигнув убийцу брата, побеждает его в схватке и уже заносит кинжал для финального удара но… не ударяет. Потому что враг молит о милосердии. А милосердием в такой момент было бы – добить смертельно раненого рыцаря.

Но Ричард не находит в себе милосердия.

На его глазах брат Кларенс предает Эдуарда, уже ставшего королем, и сбегает – к врагам, к Маргарите! И тут же Эдуард оскорбляет его вопросом – А ты тоже сбежишь?

(шикарно отыгранная Камбером сцена, кстати, в которой он одними глазами показывает безмерное удивление… а потом то, как оскорбило его это предположение брата. А затем становится ясно, такого он Эдуарду не простит никогда.)

Словом, очень аккуратно и психологично лепится достоверная личность, у которой понятны мотивы, методы и внутренний сложный клубок противоречий. А этот клубок, пойди все дальше так же хорошо, Камбер сыграл бы на все сто. И мы получили бы такого Ричарда, который, несмотря на очерняющую его фактически пьесу, был бы если не другим, но по крайней мере – живым и понятным.

Подтверждением тому – блестящая сцена в тюрьме, когда Ричард приходит в камеру к Генриху. Оба кстати, и Камбербетч и Сторридж сыграли ее прекрасно. И провокация Генриха, и реакция Ричарда– все прекрасно.

Но потом наступает «Ричард Третий».

В котором всю предыдущую концепцию персонажа ломают на корню и заменяют ее шаблонным «Ричардом-горбуном-злодеем». Который разве что не хохочет, как заправский Чорный Чорный Гад. Но носит черное. Подстригся. И с первого же кадра начинает вести злодейский диалог со зрителем, живописуя, как именно он злодеит, зачем и какое ему это доставляет удовольствие.

Справедливости ради, диалог со зрителем начинается уже во второй серии, в конце, когда он плывет к Генриху в Тауэр.

Но там совсем другая тональность.

Вспомним кстати, «Макбета» недавнего, с Фассбендером. Там у персонажа тоже много текста в монологе, но решили это довольно изящно (постановка то историческая и реалистичная, ломать четвертую стену нельзя!) – там Макбет говорит то с мертвыми – сыном, женой, то с самим собой. Но не со зрителем.

А тут, опять же, все остальные всю дорогу играли классически, исторично и реалистично, и только Ричард внезапно начинает четвертую стену не то что ломать, а исступленно об нее биться. Причем максимально шаблонно – по постановке! – актерски то Бенедикт сделал все, что мог.

И вот этот финт ушами сломал персонажа (как мы подозреваем со strengeress , виной тому «важность пьесы», ее «наставленность», забронзовелость), и потому поломал постановку в целом.

Многие сцены, кстати, все равно были «вытянуты», спасибо актерам. Например, сцена соблазнения Анны.

Тут вообще мои восхищения Фиби Фокс. Труднейшая задача – показать достоверночто твой персонаж, который ненавидит убийцу мужа и свекра, внезапно, за один разговор (!) убийцу этого выслушивает, отпускает восвояси и даже жалеет. И даже склоняется к тому, чтобы полюбить (болезненно, но все-тки). Хотя тут и аплодисменты Шекспиру (ессно:)), который всю ситуацию психологически тонко построил.

Ричард, во-первых, Анну поймал на пике ее ненависти к себе. «От любви до ненависти…» и наоборот – психологическое явление, у очень сильных чувств легче изменить полярность. Во-вторых, Ричард сразу начал с того, что вручил Анне огромное чувство вины. Сделал ее своей «сообщницей». Мол, мадам, я их убил из любви к вам. Страдаю весь, а они стояли у меня на пути.

Что такое груз вины и как он может пригибать к земле, Ричард в курсе.

И вот стоит Анна, эмоции у нее кипят (и разум значит отключен, логика тоже, соображает она плохо и в своих чувствах тоже не разбирается толком), чувство вины и сопричастности ("это из-за меня!") гложет, где-то червячком угнездилось приятное чувство, которое ей льстит, ведь ради нее совершили такое! – и за это она себя ненавидит еще больше… И тут Ричард, в-третьих, дает ей кинжал и направляет в сердце. Мол, убейте, только простите\полюбите или не мучайте.

Я так думаю, да что там, я уверена – этотРичард прекрасно знал, что делает. И вовсе не играл в рулетку. Он на 99% был уверен, что Анна его не убьет. Ну так, один процент щекотал нервы, но… :)

И Анна отводит кинжал – просто потому, что она не убийца.

Но не убив его, она начинает чувствовать еще больший груз вины. И Ричард это тоже понимает!
И, наконец, Ричард знает силу унижения. Что достаточно дать кому-то почувствовать себя выше, сильнее, умнее, благороднее тебя -  всё, ты его поймал.

Классически раздавив бедную девочку, Ричард обращается к зрителю… опять, да. И удивляется тому, как быстро она сдалась. Манипулятор в триумфе.

Интереснее было бы, конечно, посмотреть третью серию как продолжение второй, для Ричарда. И увидеть его как итог – закономерный – развившийся из того юноши. Логичный, живой итог, а не «Ричарда Я Злодей Потому Что Муахаха Я Злодей» (см. сцену перехохатывания с Бэкингемом).

Я за Камбербетчем ни разу раньше таких «пережиманий» не замечала. Что он умеет играть тонко, знаю. Так что тут виню режиссера, которому не хватило смелости переломить традицию. Да что там, в этой самой постановке есть совершенно "прозрачная" игра, с глубиной. Но так исчезающе мало!

А в целом чем дальше, тем больше Ричарда заносит в какой-то гротеск. Он уже напрямую перемигивается со зрителями (не потому что текст!), к примеру, когда закатывает глаза (зрителю) когда натыкается на суровый взгляд матери.

С матерью, кстати, связана одна из самых сильных и неудачных сцен в серии. Напомню, мать Ричарда, Сесилию Йорк, в старости играет Джуди Денч.

И в сцене, где она, встретив сына во главе армии, направляющимся на битву, заставляет ее выслушать и обрушивает на него проклятие – одна из самых сильных. С той стороны, где ее играет Денч.

А вот неудавшаяся часть «принадлежит» Ричарду. Почему?

Ну вот нам очень долго прямым текстом и непрямым дают понять, что Ричард весь такой, потому что горбун. Все типа шло от того что он уродлив, и его не любили, и дразнили, и он сам вырос вот такой злодей, который «покажет им всем». Окей.

Кто его не любил? Все. Но особенно – мать. Эта фигура не раз и не два у Ричарда показана как очень важная для него. То есть, вроде бы, он должен к матери относиться особенно чутко, воспринимать ее слова особенно болезненно.

Но когда мать с ним говорит – Камбербетч-Ричард кривляется. Как фигляр. Как будто ему вообще по барабану кто там что говорит. Чуть не передразнивает мать.

Я чуть со стула не упала.

Это вообще что было?! Как из предыдущих ста минут вытекает это?

Вообще-то у меня есть безумная теория, которая не объясняет этой режиссуры, нет, и выбранного стиля игры для Камбербетча, но хотя бы позволяет отвлечься на полный абсурд этой теории и повеселиться и поискать доказательства ее :)

Где-то на разговоре Ричарда с матерью у меня возникло иррациональное ощущение, что Ричарду – персонажу – кто-то рассказал, что мир – театр.

В смысле, что и правда мир, который он знает – театр. Помним «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Стоппарда?:) Вот как-то в таком ключе рассказали.

Потому что ведет себя Ричард так, будто ему уже все фиолетово и он знает, что после финального монолога, произнесенного Тюдором над его трупом встанет, и пойдет пить чай. Или не пойдет, а мир просто кончится. На него рухнет Занавес и все поглотит тьма.

Не, ну а присмотритесь. Этот Ричард ни разу не радуется короне. Каждое новое злодейство совершает по типу «Ну а если я так сделаю? Что? И так можно? А если еще более злодейски?». К середине третьей серии он (уже в венце) вообще почти все время проводит в темной комнате, с центром света на столе. На шахматной доске с фигурами, которые игрок волен расставить как угодно (поняли, да?:))

Вполне возможно даже, Ричарду никто не рассказывал, он сам дошел до этого

(как Мориарти из серии «Звездного пути»? Вот я гоню, да-да)

:)

Тем объяснимее смотрится жутко циничная и без паузы следующая за проклятиями сцена, когда Ричард (только что все три женщины, –одна из которых его мать – Сесилия, Елизавета и Маргарита напророчили ему проклятия на голову, какие устрашилибы любого) спрыгивает с коня и вприпрыжку бежит рядом с Елизаветой, предлагая  жениться на   ее дочери.

Кхм. Напомню, Елизавета, только что от могилы двух мальчиков, двух сыновей, убитых по приказу Ричарда. А он клеится к ее дочери, которой приходится дядей. И все это снято в духе «а, раз уж пошла такая пьянка, устрою-ка я еще и инцест!»

Не, я понимаю :) что «так у Шекспира» :) И там сцена идет сразу.

Но, имея «на руках» такогоРичарда, без грамма психологизма, без прошлого, без мотиваций (кроме муа-ха-ха), выглядит это кошмарным водевилем.

Но как ложится на мою теорию, а!? :)

Камбербетч с Хоуз, конечно, сделали в этой сцене, что могли. Но все равно всё разваливается на куски. Именно из-за главного героя.

А может, это тайное послание от режиссера? :)
Потом нам  показывают сон Ричарда с муками совести, жертвами, которые ему там шлют приветы и проклятия, и он весь такой под большим впечатлением просыпается - но в конце опять шутит!

Да ладно, теория ничем не хуже других:)
По крайней мере  можно хоть как-то объяснить себе то, что персонажа Ричарда попросту слили.

Хотя если серьезно, повторю, Камбербетч прилагал титанические усилия для оживления этого монстра. Он просто исполнительный актер и поперек режиссера не пошел в третьей части

Велкам к обсуждению, люди :)

Я, кстати, созрела написать большой пост о просмотренных «Макбетах». Да, я посмотрела еще двух. Телепостановку 1979 года с Йеном МакКелленом и Джуди Денч и спектакль недавний совсем, с Кеннетом Брана и Алекс Кингстон.

И на этом не остановлюсь :) Потому что еще двух Макбетов играли Стюарт и МакЭвой, а их я обожаю и не упущу :)

Пьеса, кстати, после просмотра еще два раза (ха-ха)), стала понятнее – кто помнит, когда я писала про фильм с Фассбендером, я призналась, что похоже, эта пьеса просто «не моя чашка чаю». Оказалось, что вполне. И даже фильм 2015 года по-иному чуть заиграл.

Вобщем, ожидайте дождя из Макбетов :)